Гаспарян М.А.
КОМПОЗИЦИЯ ФАСАДОВ ЖИЛЫХ ДОМОВ ЕРЕВАНА КОНЦА 19 – НАЧАЛА 20 ВВ.
// Архитектурное наследство. – М., 1984, Nо 32, с. 151-156. 

Конец 19–начало 20 веков ознаменовали собой период расцвета архитектуры Еревана, первые признаки становления которой проявились в 1830-е годы. Специфика ее определилась в переходе от архитектуры сугубо национальной к архитектуре, в которой чужеродные и традиционные элементы совместились и, дополнив друг друга, составили новое оригинальное качество.

Особое воздействие на развитие зодчества оказало присоединение Восточной Армении к России в 1828 г., в результате которого Ереванская губерния уже во второй половине 19 в. полностью вошла в общее русло жизнедеятельности русского государства. Переменам в архитектуре способствовало то, что, с одной стороны, часть армянских зодчих получала образование в России, с другой - вместе с администрацией в Ереванскую губернию прибыли и русские специалисты. Обмен информацией и контакты в сфере строительного искусства создали возможность восприятия новых художественных тенденций, что, бесспорно, сыграло роль в формировании зодчества рассматриваемого времени. Как отмечает О.Халпахчьян, “Изменение идеологического воззрения широких масс армянского народа в результате непосредственного соприкосновения с русской культурой имело решающее значение в развитии архитектуры Армении. Влияние России сказалось как в градостроительстве, так и в идейно-художественном содержании различных сооружений”[1].

В свою очередь, изменения в архитектуре вызвал утвержденный в 1856 г. генеральный план Еревана. Выполненный по принципу регулярной планировки, он предусматривал периметральную застройку кварталов и, следовательно, диктовал положение зданий. Выдвижение главного корпуса из глубины усадьбы к красной линии улицы изменило отношение к его восприятию и послужило причиной обязательной художественной обработки уличных фасадов. Если ранее, как пишет И.Шопен: “…мирные жители стараются, чтобы жилища их были вовсе незаметными, и для входа оставляют узкую и низенькую калитку, против которой строят стенку глаголем, чтобы проходящий мимо не мог заглянуть во двор…”[2], и потому архитектурный облик улиц определяли длинные заборы, иногда прерываемые воротами, то теперь улицы украшал сплошной фронт нарядно убранных фасадов.

Наряду с этим климатические и некоторые региональные факторы обусловили стабильность многих традиционных приемов в практике возведения жилищ. Существенным явилось и то, что все строительные работы велись только местными амкарствами (цеховыми организациями), воспитанными на многовековых традициях народного творчества. Об этом упоминает Х.Ф.Б.Линч: “…вряд ли найдется плотник или искусный каменщик, который не был бы армянином”[3].
В планировке жилых домов Еревана рубежа 19–20 вв. сохранилось расположение построек вокруг внутреннего двора, как правило, в виде полузамкнутой структуры, с одним доминирующим корпусом, в котором размещались жилые и парадные комнаты. Функциональная оправданность подобного решения стала причиной воплощения его и в новых сооружениях города, включавших в свой состав жилье: многоквартирных доходных домах, домах с магазинами, ремесленными и промышленными предприятиями. Характерным для многоквартирного жилого дома оказалось повторение обычного жилого ядра: эта схема лежит в основе композиции четырехквартирного двухэтажного дома на Малярной (1901–1909 гг.; ныне ул. Теряна 11-13), в котором каждый этаж занимают две квартиры. В домах с магазинами типично введение торговых помещений в объем здания с распространенной для жилых домов планировкой. В доме Джалаляна на Губернской улице (конец 19 в.; ныне ул. Алавердяна, 17) лавке отведена одна из комнат нижнего этажа, а в доме Арама Тер-Аветикяна на Астафьевской улице (1912-1914 гг., архит. Е.Тер-Аветикян; ныне ул. Абовяна, 1/1) – магазинами занят весь первый этаж главного корпуса.

Специфика промышленных сооружений не допускала столь близкого соседства, поэтому производственное помещение, в большинстве случаев, размещалось в глубине участка, в то время как квартиры изолировались в отдельном корпусе. Таков принадлежащий братьям Тер-Аветикянам комплекс на Губернской улице (1910 г., архит. Е.Тер-Аветикян; ныне Алавердяна, 24), состоящий из особняка и чугуно-литейного завода; дом и консервный завод Петра Эсапяна на Губернской улице (1914–1916 гг.; ныне ул. Алавердяна, 9), дом и коньячный завод А.Согомоняна на Докторской улице (1914–1915 гг., архит. Б.Меграбян; ныне ул. Туманяна, 23/1).

Особое место в композиции уличных фасадов жилых домов заняла художественно-декоративная разработка, которая определила сущность архитектуры города исследуемого периода.

Дворовые фасады с открытыми балконами и в рассматриваемое время имели традиционную композицию. Подобная структура типична для районов Араратской долины и своими истоками восходит к древним постройкам Армении, о которых пишет Н.Токарский: “…седой стариной веет от домов с деревянной галереей вдоль фасада, знакомые контуры которой можно видеть и во дворце правителя и в скромном доме поселянина еще в далекое ахеменидское время”[4].

Обычно дворовые фасады представляют собой ярусы галерей, состоящие из ритмических рядов деревянных колонн и балюстрад, заключенных между горизонтальными тягами. При близком расположении резных столбиков ограждения образуется сплошная полоса со щелевидными отверстиями или с крупным орнаментом. Колонны, как правило, имеют трехчастное деление и в нижнем этаже опираются на каменные базы. Колонны завершаются резными капителями, среди которых оригинальны плоские со сложным прорезанным рисунком и криволинейными очертаниями. Часто между стойками перекидываются ажурные арочки, в большинстве случаев полуциркульные, для которых живописным украшением служит покрывающий тимпан сквозной искусно выполненный ажур. Пример – дворовая галерея дома Аразяна на Бебутовской улице (конец 19 в.; ныне ул. Свердлова, 97). Железо, новый материал, использовался для узорных деталей арок и карнизов, а также в решетках ограждения, имитируя традиционные деревянные формы этих элементов. Открытые лестницы, массивные каменные или легкие деревянные, и переходы связывали жилище с озелененным двором, а все в совокупности определяло интимную обстановку усадьбы.

Иначе воспринимаются сложенные из тесаного туфа фасады расположенных вдоль улицы зданий, часто контрастирующие с боковыми фасадами. Последние, как правило, выполняются из необработанного камня и архитектурно не оформляются, причем не только при размещении сооружений вплотную друг к другу, но и при строительстве их в отрыве от соседних, когда можно видеть боковые стены. Если дом воздвигался на угловом участке и двумя или тремя фасадами обращен к улицам, то все фасады получают архитектурно-художественную обработку, и один из них выделяется как главный.

Отличительной чертой уличных фасадов, несмотря на их несхожесть и своеобразие каждой постройки, является закономерность в организации композиции. Структура их разрабатывается в соответствии с функциональным распределением помещений, что нередко определяет ярусное членение фасада. Так, в особняке Ф.Татевосяна на Царской улице (проект утвержден в 1910 г.; ныне ул. Спандаряна, 44) первый этаж образован рядом небольших обрамленных наличниками прямоугольных окон подсобных помещений, в то время как в ряду окон парадных комнат второго этажа чередуются прямоугольные и арочные проемы, обведенные наличниками или архивольтами и увенчанные фронтонами, с пилястрами и полочками в простенках и с живописным растительным рельефом, украшающим тимпаны и фриз. В случае размещения в нижнем ярусе магазинов, как, например, в доме Арама Тер-Аветикяна, проемы выделяется размерами, создавая пояс окон-витрин.

Как правило, симметричное построение применяется преимущественно на главных фасадах жилых домов. В здании Канцелярии и Дома Губернатора на Губернской улице (1905–1910 гг.; ныне ул. Алавердяна, 37) как планировка, так и продиктованный ею объем сооружения асимметричны, однако обращенный к улице юго-восточный фасад – симметричен, с подчеркнутой центральной осью. Большую популярность получило композиционное решение, в котором общее равновесие элементов нарушено введением компонентов, определенных функциональной необходимостью. В структуре северо-западного фасада особняка Егиазаряна на Астафьевской улице (1906-1907 гг.; архит. В.Мирзоян; ныне ул. Абовяна, 6) – асимметричен арочный вход, в то время как крайние ризалиты с тройными арочными окнами и центральный консольный балкон поставлены симметрично. Для рядовых жилых домов типична композиция, где симметрия нарушается неравными размерами и неодинаковой разработкой зеркально размещенных относительно центральной оси порталов парадного подъезда и сквозного проезда во двор усадьбы.

Традиционным элементом композиции уличного фасада является вход. Он акцентирован расположенными над ним окнами, по форме и размерам отличающимися от остальных проемов сооружения. Такая структура напоминает модифицированный вариант известных в армянском зодчестве двухэтажных порталов, описанных Н.Токарским и О. Халпахчьяном [5]. В особняке Егиазаряна отделанный рустом арочный проем входа усилен расположенным на втором этаже тройным окном, завершенным перспективными арками. Часто вход подчеркивается консольным балконом, выделяется раскреповкой, венчающим фронтоном. Центральное положение прямоугольного дверного портала Дома Губернатора усилено размещением по его оси консольного балкона и венчающего фронтона. Типична декоративная отделка проема и богатое украшение дверей дома Кегама Татевосяна на Царской улице (начало 20 в.; ныне ул. Спандаряна, 36).

Консольный балкон также служит одним из узловых звеньев композиции главного уличного фасада и по структуре близок к дворовым галереям. В рядовых домах он обычно выполняется из дерева, стойки его поддерживают кровлю, в этом случае двускатную, с выступающим на фасаде треугольным фронтоном. Ограждение балкона, тимпаны связывающих между собой колонны арок и фронтона и карниз покрываются узорной резьбой, с крупным рисунком орнамента по низу и ажурным – вверху. В отличие от традиционного балкона, на рубеже 19–20 вв. распространение получают два других типа – своеобразно разработанные каменные и металлические балконы, замечательные плетеными решетками. В это же время появляются несложной формы эркера, охватывающие, как правило, один этаж.

Среди разнообразных конфигураций проемов окон и порталов популярными остаются прямоугольные и арочные, полуциркульные и лучковые, выделяемые обыкновенно рустикой, наличниками, архивольтами, сандриками, пилястрами, полуколоннами. Фасады часто покрываются рустом из местного черного туфа. Облицовка зданий естественным камнем свойственна памятникам архитектуры Еревана и является одним из существенных отличий от идентичных сооружений России, где в наружной отделке используется штукатурка.

Важную роль в убранстве фасадов получает резной орнамент по камню, также обусловивший несхожесть исследуемых зданий по сравнению с покрытыми лепниной постройками средней полосы России. В распределении рельефа по плоскости стены, в растительных сюжетах с гранатами, часто встречающимися листьями и гроздьями винограда, с изображениями животных, в геометрических узорах и всевозможных плетенках, несомненно влияние памятников более раннего монументального зодчества Армении. В этом отношении оригинален дом на Малярной улице. В гармонии с традиционными национальными узорами в композицию фасадов вошли и заимствованные мотивы, в основном составившие набор стандартных архитектурных деталей, украшающих карнизы, фризы, подоконные пояса, тимпаны, простенки, обрамления окон – такие как модульоны, овы, бусы, сухарики, замковые камни, фестоны, пальметты, акантовые листья, розетки.

В целом, на рубеже 19–20 вв. особый смысл в архитектуре жилых домов Еревана получили художественно-декоративные аспекты формирования композиции фасадов, определившие сущность городского зодчества рассматриваемого периода. При этом определяющим принципом в художественной организации фасадов в Ереване, как и в городах европейской России этого времени, являлись функциональные дефиниции. Лицевые фасады складывались преимущественно в рамках официально-торжественного стиля, в особенности в зданиях, возводившихся в центральных районах города; дворовые фасады удержали свое неизменное предназначение – обеспечить создание интимного внутреннего пространства жилой усадьбы, изолированного от городской среды. Отличительной чертой уличных фасадов ереванских жилых домов являлась очевидная закономерность построения их композиций. В первую очередь это положение проявлялось в подчеркнутом ярусном членении фасадов, регулируемом функциональным содержанием внутренних пространств. Во-вторых, это неприемлемость симметричных решений. Традиционное акцентирование арки тоннельного проезда во внутренний двор нивелировалось удвоением входной оси, введением парадного подъезда, масштабно соизмеримого с оконными проемами. Это вело к стремлению оживить функциональные формы художественно-декоративными средствами. Сложилась тенденция активизации пластики архитектурных масс - пластичность и высокий рельеф деталей, обильно покрывающих фасады, стали характерными чертами строющихся сооружений. Гладкую стену фасада сменила ее обработка рустом, усложнилось архитектурное оформление проемов, повысившее их художественную активность, получил развитие резной орнамент по камню, узорчатые металлические элементы. Вместе с тем, архитектурно-художественное оформление дворовых фасадов, в целом, осталовь неизменным в рамках национальной традиции, и сохранило весь набор прежних конструктивно-ордерных решений.

Таким образом, в архитектуре города конца 19–начала 20 вв. под воздействием традиционных и заимствованных тенденций сложилась новая форма жилого дома, сочетающая в себе различные приемы построения архитектурной композиции. С этой точки зрения, архитектуру Еревана рассматриваемого времени можно сравнить с распространившимся в России со второй половины 19 в. направлением эклектики. В отличие от русской архитектуры, арсенал используемых чужеродных элементов в зодчестве Армении оказался весьма ограниченным, и подобные художественные средства (в местной трактовке или в сочетании с национальными) включались обыкновенно только в декор уличных фасадов. В результате, объемно-планировочная композиция развивалась на основе традиционных способов в искусстве возведения жилища, и это обусловило преобладание местных принципов. 

[1] Халпахчьян О.Х. Армяно-русские культурные отношения и их отражение в архитектуре. Ереван, 1957, с. 41.
[2] Шопен И. Исторический памятник состояния Армянской области в эпоху ее присоединения к Российской империи. СПб., 1852, с. 893.
[3] Линч Х.Ф.Б. Армения. Путевые очерки и этюды Х.Ф.Б. Линча, т. 1. Русские провинции. Тифлис, 1910, с. 293.
[4] Токарский Н.М. Архитектура древней Армении. Ереван, 1946, с. 2.
[5] Там же, с. 225; Халпахчьян О.Х. Гражданское зодчество Армении. – М.: Изд-во лит-ры по стр-ву, 1971

  
 К списку